|
|
|
|
Брестчина существует как бы по собственным законам. Она была «прихожей» еще в Советском Союзе: именно через нее шли основные магистральные пути на Запад. Область жила как транзитная. Ее главная трасса – «олимпийская» Москва - Брест была и остается «дорогой жизни» для многих белорусов: не потому, что они жили и живут за ее счет, а потому, что жизнь воспринимается брестчанами такой, как олимпийская трасса. Большой, удобной, относительно комфортабельной. За такую жизнь они боролись всегда, кто бы во что ни верил. Кто-то - в коммунизм, кто-то - в рыночные перспективы. Кто-то боролся за счастье народа, кто-то - за собственное номенклатурное благополучие. Брестчане искренни в обоих случаях настолько, что иногда это даже граничит с цинизмом.
Помимо приграничного положения, Брестскую область от других регионов Беларуси отличает ряд особенностей. Здесь достаточно сложной является этническая и конфессиональная ситуация.
Где скапливаются многие нации, там встает и религиозный вопрос. На Брестчине это не только вопрос о взаимоотношении католиков и православных, но и вопрос о месте протестантизма в жизни современной Беларуси. Сегодня протестантизм активно развивается. Поскольку эта часть электората наиболее дисциплинированна и организованна, ей даже удалось провести своего представителя в Верховный Совет 13-го созыва.
Брест меньше зависит от дотаций из республиканского центра, здесь есть возможность до сих пор жить собственным умом - было бы желание. И потому, как региональные кланы стараются внутри брестской областной элиты держаться единым фронтом (держись свой своего!), так вся брестская элита единым фронтом выступает на республиканском уровне.
Однако сплоченность местных элит и в этом регионе не стоит переоценивать. Случай с назначением Долгалева является наглядным тому доказательством. И дело здесь вовсе не в местных элитах, а в национальной политической системе, которая не терпит излишней самостоятельности регионов.
